Новости

Группу бойцов из 28-й отдельной механизированной бригады из Чабанки записали в дезертиры. В редакцию «Вестей» обратились военнослужащие бригады. Бойцы рассказали, что из-за бюрократии и бездушного отношения к ним собственных командиров и тыловых офицеров, их могут привлечь к уголовной ответственности. Свои слова раненые подтвердили выписками из госпиталей.

По словам сержанта-контрактника 28-й ОМБР Андрея Топчия, 21 июля под Амвросиевкой он получил пулевое ранение бедра правой ноги. «Дырку в боку поначалу просто заткнул тряпкой и заклеил скотчем и остался на боевой позиции. Командиров рядом просто не было — они при первых же звуках боя куда-то улетучились. Раненых никто не эвакуировал, уехать в госпиталь удалось только через трое суток на попутной машине. После операции мне предоставили отпуск на тридцать суток, но полностью долечиться не удалось. Невозможно спать и сидеть из-за боли, хожу с трудом. Когда я приехал в расположение части, с удивлением узнал со слов офицеров, что я, по документам, нахожусь в самовольной отлучке и в любую минуту мне может быть предъявлено обвинение в дезертирстве», — рассказал нам раненый боец.

Андрей попробовал самостоятельно разобраться в ситуации и написал рапорт с просьбой направить его на врачебно-медицинскую комиссию, которая либо признала бы его годным к строевой службе, либо отправила на дальнейшее лечение. Однако в ответ на просьбу в бригаде ему посоветовали возвращаться на АТО и «не выпендриваться».

Вместо медкомиссии снова на АТО

«Несмотря на то, что мне до сих пор плохо и, скорее всего, нужно долечиться, я готов служить дальше. Но это должны решить медики на комиссии. Чтобы пройти комиссию, мне нужно получить направление в части. В части в Чабанке мне заявили, что направлений не выдают: якобы у них нет печати — она находится в бригаде, которая сейчас в Донецкой области, на АТО. А неофициально мне сказали, что никому из раненых такие направления не выдают. Мол, все раненые должны возвращаться в строй и никакие медкомиссии нам не положены. И вообще, мы, по документам части, вовсе не числимся госпитализированными, а «незаконно оставили расположение части». Затем вместо помощи или хотя бы объяснения причины, почему мне отказывают в направлении на ВМК, предложили ехать в открытом кузове грузовика в расположение бригады в зону АТО. Ехать пришлось бы при шести градусах мороза больше шестисот километров. Я отказался, так как просто не доехал бы — еще во время боя мое обмундирование просто сгорело. То, в чем хожу сейчас, собрали с миру по нит
ке волонтеры. А в части мне ничего не дали из обмундирования», — описывает ситуацию сержант.

После ранения — дезертир

Солдат-контрактник из той же 28-й бригады Артем Кондрат из Великомихайловского района оказался в таком же положении, как и Андрей Топчий, после ранения его занесли в списки «самовольно оставивших часть».

«Я получил осколочное ранение в ногу под Мариновкой 16 июля, прикрывая отход своих товарищей после приказа об отступлении с передовой. Командир моей роты бросил меня со словами: «Захочет выжить — выползет». Четверо суток я действительно полз, пытаясь выбраться из окружения. Пил воду из луж. Но выбрался. Когда попал к своим, прооперировали. После госпиталя, еще не оправившись (солдат сильно хромает. — Авт.), я приехал в часть. Встретил там заместителя командира бригады, который под Мариновкой во время артобстрела прятался в шкафу в разрушенном доме. Когда я попросил его направить меня на медицинскую комиссию, офицер с улыбкой заявил, мол, никаких направлений на медкомиссии нам не положено. Что делать дальше, непонятно, в бригаде я, по документам, числюсь в положении дезертира, несмотря на то, что готов служить дальше. Но после заключения медкомиссии».

Как выяснили «Вести», в таком же положении в бригаде сейчас находятся более двадцати бойцов, получивших ранения или травмы в ходе АТО. Многим из них после лечения в госпиталях в Запорожской области пришлось возвращаться в Одессу за свой счет. Некоторые из них после ранений и лечения вернулись по собственной инициативе в расположение бригады в зоне АТО. Но, несмотря на это, продолжают числиться в документах как самовольно оставившие расположение.

«Жаловаться командиру 28-й ОМБР Лещинскому бесполезно. Когда мы выезжали на АТО, он на построении бригады заявил, что на войну уезжает весь «непотриб». Всех раненых он считает симулянтами. О том, как командир относится к личному составу, говорит сам за себя его недавний приказ о запрете получать посылки от родных и волонтеров. Для этого теперь нужно писать доверенность и получать посылку только после досмотра содержимого», — подтверждает слова ребят боец 28-й бригады по имени Николай, попросивший не называть его фамилии.

«Некоторые просто не хотят служить»

Ситуацию с ранеными в 28-й ОМБР косвенно подтвердил сам командир бригады Вячеслав Лещинский.

«Да, в бригаде в сентябре насчитывалось около сорока бойцов, самовольно оставивших свою часть. Как правило, это те, кто прошел лечение и после отпуска не доехал до части. Однако сейчас таких бойцов уже меньше. В каждом отдельном случае ситуация отличается, нужно разбираться с каждым. Но то, что раненым якобы не дают направления на медкомиссию, неправда. В расположении части есть и печать, и ответственный за такие направления офицер. Некоторые из этих военнослужащих просто не желают дальше служить», — заявил нам командир 28-й ОМБР.

В свою очередь пресс-секретарь военной прокуратуры Южного региона Павел Аксенов посоветовал каждому раненному в ходе АТО бойцу, получившему немотивированный отказ в направлении на медкомиссию и зачисленному в дезертиры, немедленно обращаться в прокуратуру. «В каждом случае будем разбираться в ситуации», — сказал прокурор.