У силовиков в Крыму была проукраинская позиция, - Могилев

Анатолий Могилев - последний глава Совета Министров Крыма.

Он, хоть и "донецкий", родом из Славянска, но связан с полуостровом еще с 2007 года.

Тогда он был руководителем Главного управления МВД Украины в АРК и засветился в громком скандале против крымских татар на Ай-Петри,

когда "Беркут" на основании решения суда силой зачистил крымскотатарские летние кафе и торговые точки.

В 2010 году Могилев возглавлял крымский штаб Януковича на президентских выборах.

После инаугурации Януковича Могилев был назначен министром внутренних дел,

а через полтора года - в ноябре 2011 года его заменил на этой должности представитель "семьи" - Виталий Захарченко. Могилева же сослали в Крым руководить полуостровом.

Именно при его руководстве Крымом Россия вела подготовку к захвату полуострова, пока внимание общественности было приковано к событиям в Киеве.

Замглавы Меджлиса крымскотатарского народа Ахтем Чийгоз напрямую обвиняет Могилева в бездействии и убежден, что тогдашний руководитель Совета министров Крыма способствовал сдаче полуострова.

Кроме того, позиция властей Крыма, впрочем, как и позиция официального Киева, неизбежно вела к тому, что крымчане не приняли Революцию Достоинства.

Крымский "Беркут" воевал с активистами на Майдане.

Масла в огонь подлил и ролик с участием Могилева, направленный против Евромайдана, который в феврале 2014 года крутился в общественном транспорте на полуострове.

В парламенте АРК, прикрываясь событиями в Киеве, стали говорить об изменении статуса Крыма и возможном обращении к России "за защитой".

20 февраля тогдашний спикер парламента АРК Владимир Константинов в Москве угрожал, что Крым уйдет в РФ в случае победы Майдана.

Могилев заявляет, что не имел полномочий влиять на СБУ и заставлять кого-то заводить уголовные дела. Хотя, по информации "Украинской правды",

после сепаратистских заявлений Константинова, он потребовал от прокуратуры немедленной реакции.

Фактически эту информацию подтвердил и Константинов.

В одном из интервью он признался, что 20 февраля прокурор Крыма повесткой вызвал его в прокуратуру по поводу "сепаратистских высказываний".

Однако дальше вызова в прокуратуру дело не пошло.

А уже в конце февраля 2014 года после тайного голосования парламента Крыма за его отставку Могилев покинул полуостров.

Спустя четыре года он снимает в центре Киева офис с шикарной отделкой на Банковой.

Возглавляемая им общественная организация занимается юридической помощью бывшим силовикам.

Он убежден, что действовал по закону и сделал все, что мог для спасения Крыма, а также обижен на "молодую команду" Януковича и осуждает экс-президента за его побег.

Об интервью "Украинская правда" просила Могилева три года подряд.

И лишь после дачи показаний на суде о госизмене Януковича он согласился ответить на наши вопросы о том, что происходило во время Майдана и в момент оккупации Крыма.

- Во время событий на Майдане вы наверняка ездили к экс-президенту Януковичу в Киев.

Обсуждали ли Майдан или Крым?

- С Януковичем я общался раз в две-три недели, приезжал в Киев и докладывал ситуацию по региону. Вопросы касались социально-экономического развития Крыма.

В тот период политическая ситуация в АРК была спокойная.

Возможно у спецслужб были разведданные, но они докладывают по отдельной линии.

Последний раз с Януковичем я виделся 21-го числа

(О своей встрече с Януковичем Могилев рассказывал на допросе в суде. Встреча была в АП, где Янукович готовился подписать соглашение с оппозицией.

Во время встречи Янукович жаловался Могилеву на угрозы жизни).

- Были ли какие-то указания от Януковича, как действовать в Крыму, например, отправлять ли кого-то в Киев на Антимайдан или не пускать людей на Майдан?

- Ко мне Янукович с такими вопросами не обращался.

От меня таких указаний тоже не было.

Если были какие-то партийные проекты, я их не исключаю, то их проводили городские и районные отделения штаба.

Хоть я формально считался главой партии в Крыму, у меня по горло было своих обязанностей в Совмине.

- Советовался ли с вами Янукович, как поступить с Майданом?

- Нет.

Может быть, я на себя много возьму, но я скажу так.

Молодая команда, которая пришла к власти - Арбузов, Янукович-младший и другие - они перевернули ценности, на которые власть вообще должна работать.

Пришли люди, которые не понимали, что нужно делать в таких ситуациях.

По инициативе этой молодой команды меня и убрали с должности министра.

Если бы я оставался главой МВД, то не допустил бы таких кровавых событий на Майдане.

Это была абсолютно неадекватная реакция руководителей силовых структур.

Я общался со своими бывшими коллегами, говорил о недопустимости противоправных действий.

Приказы, которые уходили сверху вниз, по всей видимости, были абсолютно неадекватны тем событиям, которые развивались.

- Но Майдан тоже сносили, основываясь на решении суда.

- Я же говорю, что задачу, которую поставили, исполнить можно по-разному.

Тогда ее исполнили с дуростью, я бы сказал.

Абсолютно с дуростью тех лиц, кто давал команды на самом верху.

Сейчас привлекают сотрудников "Беркута" к ответственности.

"Беркут" по большому счету - это инструмент власти. Как скальпель у хирурга: можно им помочь, а можно повредить человека так, что он погибнет, не дай Бог.

Так вот в этом всем виноваты те лица, которые принимали решения о неадекватных действиях власти на тот момент.

- А ситуация на Ай-Петри в 2007 году, когда вы использовали "Беркут" против крымских татар, там были жертвы.

- Последствия после Ай-Петри какие были?

Там снесли здание.

Несколько человек были привлечены к ответственности, которые вели себя агрессивно.

Когда стоит большое число людей, и один из граждан тащит баллон с газом в костер, то это вообще-то бомба, которая может взорваться.

Жесткие меры по его остановке и изъятию этого баллона вполне оправданы, потому что если бы он бросил его в костер, то был бы взрыв.

Мы упредили то, что там могло быть.

А здесь надо было нормально действовать.

- Почему вы требовали, чтобы АТR прекратила трансляцию Майдана, как нам рассказывает Ленур Ислямов?

- Я требовал у АТR?

Я скажу так. Ислямов однажды высказался обо мне в эфире, мне потом из Крыма звонил его отец и извинялся, мол он у нас эмоциональный, такое говорил.

Канал АТR работал в Крыму, показывал то, что он хотел, не было никакого запрета на его деятельность.

- Я не говорю о запрете.

По его словам, в личных беседах от вас передавали, чтобы его телеканал не вел прямую трансляцию.

- Это Ислямов, мягко говоря, лжет.

Не хочу про Ислямова говорить.

Я приходил на канал АТR, там участвовал в ток-шоу с Лилей Буджуровой.

Если бы я запрещал этот канал, думаете я бы пошел туда что-то говорить? Нет.

Его отец, который владел крупным транспортным предприятием, его никогда не ограничивали, он участвовал во всех тендерах.

- В Крыму во время Майдана в гражданском транспорте транслировали ролик, который настраивал людей против Майдана.

Что это за ролик и как вы его допустили?

Это было ваше сознательное решение?

- Ситуация накалялась.

По телевизору показывали, что происходит в Киеве, со всеми драками, избиениями.

В Крыму это вызывало страх и требовало какой-то реакции.

Естественно наши информационные службы приняли меры, чтобы объяснить, что надо как-то себя удерживать.

Я удерживал ситуацию в Крыму, чтобы не было никакого насилия.

- Но этот ролик - это прямое запугивание - с использованием соответствующих устрашающих кадров.

- Это предупреждение о том, чтобы не допускать подобные кровавые события в Крыму.

Там же есть очень сложные межнациональные, межконфессиональные вопросы.

Это единственный регион, который на протяжении своей истории раз 10 переходил из рук в руки.

Там конфликт мог возникнуть очень просто.

Если мы пытаемся упредить какую-то драку между кем-то, то мы, наверное, рассказываем о последствиях этой драки?

И до событий 24-25 февраля, возможно, 20 февраля в Крыму не было допущено никаких особо негативных действий.

- 4 февраля 2014 года, когда всеобщее внимание было сосредоточено на событиях в Киеве, "регионал" Владимир Клычников и еще один депутат Сергей Цеков заявили о намерении пересмотреть Конституцию,

статус Крыма вплоть до обращения к РФ с просьбой, чтобы Москва выступила гарантом и защитником "российской автономии".

Почему это не получило резких оценок?

- Вопросы об изменениях в Конституцию Украины возникали в Киеве на Майдане.

После принятия крымской Конституции 1994 года на протяжении последующих 20 лет постепенно отдельные полномочия Крыма уходили в центр.

Наступала централизация.

Этот процесс продолжался, когда я уже был главой Совмина в 2012-2013 году.

Все это видели.

Поэтому когда возник вопрос об изменении Конституции Крыма, естественно зашла речь о том, чтобы вернуть хотя бы те полномочия, которые у нас были до этого.

- Но обращение к России как гаранту безопасности - это совсем другое.

 - Надо учесть, что Крым - это русский регион.

В памяти людей, которые там жили до 1954 года, когда Крым перешел УССР, осталось еще то постсоветское прошлое, что они были в Российской Федерации.

Вспомните, другие страны же выступали гарантами нашей неприкосновенности, например по Будапештскому меморандуму.

То же самое и тут, депутаты начали говорить по аналогии.

Но во всех своих выступлениях, после бесед с ними, они уточняли, что все в рамках правового поля Украины.

До 27 февраля - дня захвата зданий - при заявлениях, что они хотят обратиться к России, они подчеркивали, что это в рамках правового поля Украины.

- То есть у вас эти заявления не вызывали никаких опасений и подозрений?

- У меня вызывали опасения те высказывания политиков, которые могли что-то повлечь. Я полемизировал и с Константиновым, и с депутатами, просил оставаться в правовом поле, не высказывать сепаратистские мысли.

Цеков действительно получал деньги от РФ, но для Крыма это не было удивительно.

Он 20 лет говорил одно и то же, мол "Мы русские, у нас есть братская российская сторона".

Но еще раз подчеркну, эту тему они все время вуалировали формулировкой "в рамках украинского правового поля".

- Я подняла ваши заявления, они звучали в другом контексте - скорее оправдывающем, как будто вы за них заступаетесь.

- Я говорил о том, что любой депутат имеет право высказывать свое мнение. Ни один из депутатов до 27-28 февраля не призывал к отделению Крыма от Украины.

Это пошло уже потом, когда парламент Крыма доблестно отправил меня в отставку.

Выступать за то, чтобы Россия была гарантом нашей неприкосновенности - это не призыв к сепаратизму, не призыв к отделению Крыма.

Гарантом может быть кто угодно. И США, и Великобритания, и Франция в конце концов.

- 20 февраля Константинов был в России и заявил, что если победит Майдан, то Крым будет принимать все решения сам. Это уже было некое проявление сепаратизма.

Знали ли вы, что он едет в Россию?

- 20 и 21 февраля я был в Киеве. Константинова после 20 числа я видел один раз.

Когда он вернулся из Москвы, я с ним разговаривал в Верховной Раде Крыма на заседании фракции и предупредил, что у Крыма нет внешнеполитических функций и не его компетенция делать такие заявления в другой стране.

- Встречались ли вы в этот период с помощником президента РФ Владиславом Сурковым?

- Я с Сурковым встречался, когда он приезжал в Крым, в конце 2013 или начале 2014 года.

С ним приехали еще 4-5 человек, как он представил - работники инженерных служб.

Речь шла о том, что еще в 1995 или 1997 году было подписано совместное соглашение Украины и России о возведении Керченского моста.

Этот документ ходил между Россией и Украиной в Кабинетах министров, он обсуждался, шло согласование служб.

Одно из согласований зависло в Киеве.

Сурков объяснял, что его приезд связан именно с этим. Я тогда связал его с кем-то из украинских министров, кто вел транспорт - или министр транспорта, или вице-премьер, который курировал эту должность. Мы с ним обсуждали только этот проект.

Никаких намеков и обсуждений ситуации в стране у нас не было вообще.

Я с ним поговорил минут 40 или час. И все.

Я не знаю, были ли еще какие-то встречи у него с кем-то другим. Я даже не могу сказать, улетел ли он из Крыма в этот день или на следующий.

- Докладывали ли вы в Киев о ситуации, которая начала складываться в Крыму с 20-х чисел февраля? Если да, то кому?

- Доклады в Киев были после захвата зданий Верховной Рады и Совмина Крыма.

- До 26 февраля никаких докладов не было?

- Во-первых, еще было непонятно, с кем разговаривать в Киеве. 23-24 февраля там еще формировались органы власти.

23-24, когда в Крым приезжали Аваков и Наливайченко. Вот я ни одного из них не видел и никто из них к нам не обращался. По логике, надо было спросить, что у нас происходит.

Единственное, что ко мне в понедельник, 24 числа приехал Андрей Сенченко (на тот момент депутат ВР, впоследствии в.и.о. замглавы АП при Турчинове - УП) и говорит:

"Понимаете, в Киеве изменилась вся структура власти. Вам, наверное, нужно уходить".

Я ответил, что прекрасно понимаю, что работать главой Совмина без понимания в Киеве невозможно, но я работаю в этой должности не потому, что мне нравится сидеть в этом кресле, а потому что необходимо удерживать ситуацию в Крыму.

Он еще попросил, чтобы я его к крымскому "Беркуту" свозил как представителя новой власти. Я Сенченко оставил там и вернулся в Совмин.

Потом мне позвонил Пашинский. Советовался, кого назначать на мое место. Видимо, товарищи уже делили портфели.

Говорит: "Вот есть две кандидатуры - Куницын (Сергей Куницын - с 27 февраля 2014 года представитель президента в Крыму - УП) и Сенченко.

Кого из них лучше назначать?"

Я говорю: "Мне, конечно, тяжело вам что-то рекомендовать, потому что я их знаю.

Но с моей точки зрения, более разумно было бы назначить Сенченко - его знают в Крыму, он там работал. Куницын тоже работал, но у него постоянно были какие-то коррупционные скандалы".

Еще я сказал, что нельзя допустить, чтобы ситуация накалялась, потому что Крым "взорвать" очень легко. Пашинский согласился, высказал мне еще свое уважение. Этот разговор закончился.

А уже после 27 февраля, когда захватили административные здания, я доложил в Киев, что меня будет снимать парламент и что надо принимать решения. Мне позвонил или Сенченко, или Пашинский: "Анатолий, вы остаетесь и разруливайте там ситуацию".

Я говорю: "Подождите, господа дорогие, чтобы как-то разруливать ситуацию, нужно иметь полномочия. А меня тут уже почти снимают".

- Наливайченко рассказывал, что 23 февраля в Крыму они видели российскую технику на дорогах.

- Он был уполномоченным ВР по работе СБУ.

Эта должность была у него 2 или 3 дня. Если он видел какую-то технику, то как куратор такого силового ведомства, должен был принимать адекватные действия.

Если не предпринимал, то это уже вопрос к нему.

- А вы? Опять же 23 февраля в Севастополе появляется "народный губернатор" Чалый, на улицах - противотанковые ежи.

- Давайте так, Севастополь и Крым - это разные территориальные единицы. Кто должен был бы докладывать мне о ситуации в Севастополе?

Ни один силовой представитель в Севастополе - СБУ, МВД, прокуратура, налоговая, МЧС - отношения ко мне не имеют. Они обязаны докладывать по своим линиям.

- Но когда произошел захват зданий 26 февраля, вы, не имея влияния на правоохранительные органы, пришли в Главк и принимали участие в заседании силовиков.

То есть это была чрезвычайная ситуация, а Чалый, ежи и российская техника на дорогах - нет?

- Я отвечаю за ситуацию в Крыму, а не в Севастополе. У меня и так забот по Крыму хватало с головой. А то, что я пришел в Главк и собрал там всех, я считаю, что в той ситуации я не превышал свои полномочия, но должен был скоординировать их деятельность.

Мы смотрели видео, которое мы сняли с видеокамер, все определили, что это профессиональные военные. Чьи они - одному Богу известно. Сейчас-то можно предполагать, что это был спецназ таких-то государств.

- Каких государств?

- Я не могу утверждать. Я могу лишь предполагать. На тот момент можно было предположить что угодно. Это могли быть любые подразделения. И российские, и национальные, и какие-то еще.

- То есть вы даже не подумали, что это россияне?

- Нет. Я это подумал. Последующие события показали, что с великой долей вероятности это были именно российские военные. Это опять же предположение, я ведь документы не проверял.

- На суде вы говорили, что в день захвата зданий вы приходили туда и разговаривали с одним из захватчиков.

- Я подошел к зданию Совета министров Крыма. Разбито стекло входной двери, за ним стоит человек в балаклаве, камуфляжной форме без знаков отличия. Вооруженный и с автоматом.

Через стекло я увидел два поставленных пулеметных гнезда. Я много лет проходил в погонах, поэтому понимаю, как расставляются такие точки. Расставлено было все по уму: секторами обстрела, соответствующими всем правилам науки. Это были люди с военной подготовкой.

Я ему говорю: "Вы кто, откуда, какие у вас требования, зачем захватили здание?"

Он говорит: "Я не уполномочен говорить ни с кем и ни о чем".

Я дал ему мой номер телефона и попросил позвонить того, кто уполномочен говорить.

Он сказал: "Хорошо". Записал мой номер, и я от двери отошел.

- По его говору нельзя было понять, что он неместный? Он говорил с акцентом?

- Он говорил на русском языке.

Аканья, как говорят москвичи или оканья не было. Если на Донбассе, или в Харькове русский язык с украинизмами, то в Крыму практически все говорят на русском языке. И он говорил на чистом русском языке.

- Вы после этого пошли в главк?

- Я вернулся. На совещании я сказал генералу начальнику главка Валерию Радченко, что необходимо оцепить здания Совмина и Верховной Рады, потому что там вооруженные люди. Аваков после этого сказал, что это он дал команду. (Турчинов в своих показаниях в суде заявил, что это он дал такую команду - УП). А команду Радченко давал я. Не команду, а просьбу, потому что я командовать им не мог.

- Тогда у силовиков были силы? Они не отказывались?

- Абсолютно все силовики были с проукраинской позицией. Подтверждение этому - тогдашний командующий береговой обороны генерал Воронченко - теперешний командующий ВМС Украины. Генерал Балан тогда командовал территориальным управлением внутренних войск в Крыму.

Сегодня он - замглавы Нацгвардии Украины.

- А СБУ? О них говорят, что первые предатели были именно там. Об их главе Геннадии Калачеве нет никакой информации после его отставки 2 марта 2014 года.

- Во-первых, силовое подразделение для массовых операций - СБУ - это орган несколько иного направления. Тут больше должны участвовать войска, внутренние войска, МВД.

Генерал Радченко сейчас в Украине. Он на пенсии. К нему претензий никаких нет. Руководители силовых ведомств Крыма были готовы принимать решения.

Более того, в тот день ранним утром мы с Воронченко разговаривали. Он мне говорит: "Надо подгонять технику, я буду заниматься".

Я говорю: "Так, подожди. Вопрос в одном - кто тебе даст команду?

Ты сам по своему положению и статусу принимать решение о проведении военной операции на территории города - гражданский объект - не имеешь права.

Надо вводить какие-то определенные условия АТО, военное положение - тогда будет приемлемо.

Вы все, господа, докладывайте наверх своим ведомствам, а там пусть принимают решение.

Я бы действовал так, будучи начальником главка или министром МВД".

Все руководители силовых ведомств, министры, и.о. министров входят в СНБО по своей должности. Надо было собираться 27 вечером,

ночью, 28 утром и рекомендовать и.о. президента принимать соответствующие меры по Крыму.

У каждого чиновника на высокой госдолжности, есть обязанность - принимать решения.

Если он этого не делает, то как минимум можно говорить о составе преступления - бездействии.

Меня даже на это СНБО не звали, чтобы ситуацию прояснить.

Ладно, не доверяли мне, то хотя бы пригласили всех силовиков, чтобы они рассказали.

Если бы власть адекватно отреагировала в первые сутки в Крыму, эти граждане из админзданий отошли бы в сторонку. Никто бы не рискнул развязывать вооруженный конфликт на территории чужого государства при отсутствии каких-то гарантий и полномочий.

- Давайте вернемся к тому, что происходило в главке 27 февраля после захвата зданий.

- Утром мы сняли информацию с видеокамер. Часов в 9 я пошел в главк, переговорил с человеком в балаклаве. Там, кстати, возле двери было несколько использованных гильз и холостых патронов. Они также собрали пластиковый заряд. Я об этом доложил.

Из здания, кстати, всех милиционеров отпустили с оружием. Вывели и отправили в расположение частей.

От захваченных зданий я вернулся обратно в главк.

Подозревая, что это могут быть понятно чьи войска, я позвонил и пригласил консула РФ, который находился в Крыму. Он мне сказал, что ничего не знает и что сейчас поедет в Севастополь, где у них находятся свои закрытые каналы связи. И уехал.

Потом в крымском главке появился господин Чубаров. Мы в течение получаса обсудили ситуацию. Он попросил себе охрану, начальник главка ее предоставил. По-моему, двух милиционеров.

После этого все, силовики находились в главке до вечера. Вели переговоры с Киевом.

- С кем вели переговоры они и вы?

- Я разговаривал по линии своей подчиненности с кем-то из Администрации президента. Я не готов сказать, был ли это Сенченко или Пашинский. И с Наливайченко. Первый мой разговор с ним был, наверное, часов в 5 или 6 утра.

Я полностью описал ситуацию: какие меры по блокировке этих зданий мы предприняли, по окружению их милицейским кордоном, чтобы там не ходили гражданские лица, потому что люди с оружием - это опасная вещь.

Наливайченко сказал, что будет думать и принимать какое-то решение.

- Какие ответы вы получали?

- За весь этот период 27 числа с утра и до вечера никаких вразумительных слов вообще не поступило ни от кого. Я один раз говорил с Сенченко, который сказал, что теперь я должен остаться и руководить. Мол, мы вас не будем смещать с должности. Я говорю: "Я тут еле-еле порядок удерживаю, а вы решение какое-то примите, куда мы будем двигаться. Или приезжайте сюда, полномочия мне какие-то давайте, гарантируйте полномочия".

Тогда все еще было под контролем нашей власти. А 27-28 снимают начальника Крымского главка. Радченко там почти год работал, пользовался авторитетом. А назначили зама мэра Феодосии Игоря Овруцкого.

Это бывший милицейский полковник, но давно уже не работал. Естественно, его авторитет намного ниже. Он продержался в главке полдня и ушел из кабинета. Практически Крымский Главк перешел под юрисдикцию Аксенова.

- А в Администрации президента какая была реакция?

- Мы думаем, подождите. Вот мы и дождались до упора. Они думали весь день. И никакой реакции не было. А 27 вечером было голосование.

- В этот период кто-то еще с вами контактировал? Депутаты из РФ или украинские, туда приезжал Порошенко?

- Я ни с кем из российских и украинских депутатов не общался. После того, как меня сняли с должности, формально я там еще день, 28 числа, с кем-то разговаривал из своих товарищей, и все. Когда приезжал Порошенко, меня уже не было.

- Почему вы так быстро уехали? Вы не считали, что могли вы что-то еще сделать?

- Мне не очень комфортно было там находиться. Когда ты лишен всех рычагов управления, кроме телефона, по которому ты можешь кому-то позвонить... тем более поймите, кому звонить?

Депутатскому корпусу? Я собрал в здании Министерства финансов Крыма членов своего Кабинета министров, Совета, человек 10-12. Сели, обсудили ситуацию, что делать. Они уже тоже были отстранены от должностей.

- Когда вы выезжали, перешейки уже были заблокированы?

- Я свободно выехал из Крыма.

Там стоял блокпост, но это еще был свободный проезд.

Через несколько дней или недель я еще ездил в Крым забрать личные вещи и документы.

Когда я выезжал, на блок-посту стояли одетые в форму без опознавательных знаков люди. Я спросил, откуда они. "Мы из Крыма", - ответили они.

Меня визуально могли бы опознать, думаю 95% населения. Учитывая, что люди на блокпосту меня не узнали, они не были крымчанами. Но сказать это точно я не могу.

- Вас задерживало СБУ, однако никаких дел на вас не завели, я правильно понимаю?

- Никаких обвинений мне не предъявляли.

Я прилетел из-за границы в Киев и оттуда ехал домой в Артемовск, нынешний Бахмут.

На посту ГАИ в Славянске остановили мою машину.

Выяснили, что я бывший министр внутренних дел.

Мне сказали ждать.

Из Краматорска приехали два микроавтобуса, наверное, человек восемь.

Они сопровождали меня в Киев.

Мы приехали в Киев где-то к половине второго ночи.

Зашли в здание СБУ, но оказалось, что следователь будет лишь завтра.

Я ночевал там на маленьком диванчике.

Утром пришли ребята, напоили меня чаем - надо отдать им должное. Ждем следователя.

Я случайно услышал разговор с ним по телефону.

Ему говорят: "Мы привезли Могилева".

Этот следователь задает вопрос: "А какие материалы на него есть?".

Ему отвечают: "У нас нет ничего, но сказали вам его доставить".

Я понимаю, что это все какая-то фикция.

Он кладет трубку, я говорю - уважаемый капитан (или майор), вообще-то по идее меня надо допросить по делу об аннексии Крыма.

Где-то через полчаса меня таки допрашивали до самого вечера.

- Оглядываясь сейчас, есть ли что-то, что вы бы сделали иначе?

- Мне понравился Евгений Червоненко, он сказал, что Могилев бился лбом в киевские двери, чтобы принять решение. Например, вы сидите в больнице, ваш родственник в тяжелом состоянии. Что я мог сделать?

Вы можете потрясти врача, что, товарищ, иди делай операцию.

Вы сами можете ее сделать?

Нет. Вот и я так.

Я не имел ни таких возможностей, ни сил, ни прав.

Я считаю, что то, что я мог сделать, я сделал, пробивая лбом киевскую власть - примите решение.

 - Чувствуете ли вы свою ответственность за то, что произошло в Крыму?

- Нет. Убежден, что нет.

В рамках своих полномочий, возможностей я сделал все.

Более того, в какой-то мере я находился уже в положении, когда я пытался сделать то, что не свойственно моей должности - координировать силовиков, это не моя компетенция.

Но тем не менее я это делал, потому что я понимал, кто может принимать решения, я разговаривал именно с ними.

 - Как вы думаете, зачем Янукович обратился с этим письмом к Путину?

- Вы это письмо видели? Я тоже его не видел.

Путину нужно было легитимизировать то, что произошло в Крыму. Поэтому говорить об этом письме...

Письмо можно написать под угрозой потерь материального характера, под угрозой семье и родственникам, просто под угрозой оружия. Или в ходе переговоров.

На самом деле я полагаю так, что сам Янукович и его адвокат должны на такой вопрос ответить - было такое письмо или нет.

Если да, то спрашивать, почему такое письмо появилось.

Во всяком случае алогично - убежать из страны и потом писать письмо о введении войск.

- Для вас Янукович - предатель?

- Эту формулировку пускай подтверждает суд.

Я убежден, что какое бы решение ни было, потом его будут рассматривать европейские суды, адвокаты не остановятся.

А вообще суд должен принимать решение, почему бездействовали в Крыму, это вопрос к тем, кто был при власти уже в 2014 году.

Автор: Оксана Коваленко

Источник: Украинская правда