На "восточном фронте" без изменений. Пока...

Обстановка в зоне антитеррористической операции может кардинально измениться в течение нескольких суток. Так считате народный депутат и координатор группы "Информационное сопротивление" Дмитрий Тымчук.

Руководитель группы "Информационное сопротивление" Дмитрий Тымчук, в интервью, которое публикует "Диалог",  рассказал о перспективах антитеррористической операции, люстрации в Генштабе и виновных в трагедии под Иловайском.

В последнее время в зоне проведения Антитеррористической операции участились боевые действия. Это начало новой фазы крупномасштабных действий?

Мы видим активную перегруппировку. Идет массовый переброс бронетехники, в первую очередь на участке южнее Донецка. Ведется сосредоточение сил противника на базе "Горловского гарнизона". То же самое касается севера Луганска. Однако в этом я вижу только выполнение задач тактического уровня. Это попытки вытеснить наших военных с позиций и провокации с целью вызвать ответный огонь для фиксации, в том числе и миссией ОБСЕ, чтобы обвинить Украину в срыве Минских договоренностей.

Мы не видим, чтобы российские террористические войска обладали таким комплектом сил и средств для проведения широкомасштабной наступательной операции. Но ситуация может измениться, особенно на приморском направлении - рядом граница с РФ. Перебросить войска и нарастить силы, и кардинально изменить картину можно в течение нескольких суток.

В чем тогда цель происходящего, если не в желании выиграть в оперативном пространстве?

По моему мнению, то, что мы сейчас наблюдаем - это многоходовка в стиле Путина. Он сумел спровоцировать на переговоры Запад по поводу борьбы с ИГИЛ. А теперь, используя этот момент, пытается шантажировать украинское руководство, чтобы Минские договоренности выполнялись по его сценарию. Это означает проведение выборов под дулами российских автоматов, чтобы после голосования новоизбранные советы (а это преданные Захарченко люди, Александр Захарченко - глава " ДНР" - ред.) тут же легализовали под видом "народной милиции" вооруженные бандформирования. И фактически после всего этого - повесить оккупированный Донбасс на шею Украины в плане социального обеспечения, дотаций и восстановления разрушенной инфраструктуры.

Визит заместителя начальника Генштаба Министерства обороны России Сергея Истракова в ДНР прошел незамеченным в СМИ. Что забыл такой высокопоставленный армейский чиновник на оккупированной территории?

Задачи по созданию российских террористических войск и их реорганизации претерпевали постоянные изменения в течение последнего года. До сентября-октября 2014 г. все происходило спонтанно - был набор бандформирований, групп российских наемников и некоторых подразделений Минобороны РФ, но у них не было единой системы управления.

После этого одновременно с идеей создания проекта "Новороссия" возникла идея создания армии "Новороссия". Сейчас это выражено в виде Первого и Второго армейского корпуса "ДНР"/"ЛНР". Но идея "Новороссии" провалилась, как и идея общих вооруженных сил. Это на военно-политическом уровне, но если брать технический уровень, то все равно обеими формированиями руководят оперативные органы управления, которые находятся в России. Если конкретно, это 12-е резервное командование и непосредственно структуры Генштаба РФ. Подобные визиты столь высоких армейских чинов говорят о решении проблемы полного подчинения этим структурам, то есть единой системе управления. Цель этих визитов - оценить боеспособность формирований, которые входят в состав Первого и Второго корпусов, а главное - оценить их степень управляемости. Другими словами, они могут быть в боевой готовности, но насколько готовы выполнять приказы и действовать в единой схеме - вопрос.

То есть локальные конфликты внутри бандформирований продолжаются?

Мы видим на протяжении всего года конфликты между казаками, десантом, местным ополчением. Когда это было явно, когда скрыто, вплоть до физического устранения непокорных боевиков.

Минные поля

Подрывы украинских военнослужащих на растяжках и минных полях, это попытки мародерства или нарушение правил безопасности?

Выставляя свои минные поля, мы составляем карты, чтобы знать, где они расположены. Как минимум полгода мы отмечаем активную работу диверсионно-разведывательных групп противника в наших тактических, а то и оперативно-тактических тылах. Одной из их главных задач, кроме разведки боевых порядков, огневых точек и так далее, является активное минирование местности. Сколько в наших тылах минных полей, которые выставлены и выставляются постоянно боевиками, вам не скажет никто.

Значит, кроме разрушенной инфраструктуры на Донбассе мы получим "минную неизвестность"?

Поднимался вопрос об обмене информацией по поводу минных полей, но это только благие намерения. По двум причинам. Во-первых, если Путин будет активизировать деятельность террористических войск на Донбассе, то сдавать нам карты минных полей нет никакого смысла. А во-вторых, - боевики сплошь и рядом выставляли минные поля без соблюдения правил и составления карт. Например, сейчас проходит переконфигурация российских наемников. Они выходят уже после инженерно-саперной подготовки для установки минных полей и тут же подрываются на "своих" же минах. Это свидетельствует о том, что у них элементарно нет понятия, где они расположены. Как бы ни закончились события на Донбассе, мы будем иметь "вторую Камбоджу". Пока территория не будет полностью разминирована, жертв будет очень много и, в первую очередь, среди мирного населения.

Армейские будни

Насколько украинская армия обеспечена на зимний период в зоне проведения АТО?

По линии профильного комитета Верховной Рады мы получили отчеты от Минобороны, что зимней одеждой обеспечены на 100%. На бумаге это выглядит красиво, но когда начинаем "связывать информацию" с линии фронта по конкретным подразделениям АТО, то видим нестыковки. Минобороны рассказывает, что они на своем уровне сделали полностью все - закупили и передали Генштабу и тыловым службам. А дальше уже работа тыловых служб, особенно на низовом уровне. Здесь и начинаются "схемы" и саботажи. Это аксиома - если МОУ рапортует, что закупили, то это еще не факт, что все поставлено на передовую.

В СМИ часто говорят о том, что в руководстве Минобороны и Генштабе остались старые кадры, никто не уволен, на местах те же исполнители. Почему так происходит?

Частично есть чувство корпоративности. У нас ведь все генералы старой советской школы. Поменять все кадры не представляется возможным, и на это есть объективные и субъективные факторы. Субъективный фактор состоит в том, что генерал на любом уровне понимает, что если начинается "чистка" его "однолампасников", завтра то же самое может ожидать и его самого. Каждого генерала Генштаб будет отстаивать до последнего. Объективно - из добровольцев, которые в прошлом году пришли на фронт, сегодня не получится генералов. Он должен пройти уровень от командира взвода или роты, потом - батальонное звено, полковое или бригадное, а после этого отучиться в академии. Потребуется пару десятков лет, чтобы воспитать нормального генерала. У нас, к сожалению, вся система присвоения званий высших офицеров была построена на коррупции, и мы сейчас пожинаем ее плоды.

Тогда если говорить об Иловайске, откуда есть множество материалов и свидетельств. Почему виновные в трагедии не установлены и не понесли наказания?

Военная прокуратура за все годы независимости Украины ни разу не оценивала правомерность того или иного боевого приказа. У нас не было такой практики. Военная прокуратура с трудом создала группу экспертов, которые могут обеспечить проведение военно-тактической экспертизы ситуации под Иловайском. Причем группа работает на общественных началах. Вы поймите, здесь нельзя взять с улицы человека. Это не суд присяжных, чтобы оценить правомерным ли был приказ. Нужно иметь разведданные, чтобы понимать обстановку, которая была на тот момент, текст боевого приказа, понимать, насколько там работала система связи и еще ряд факторов. Подобные экспертизы у нас никогда не проводились. Меня тоже возмущало, почему так долго проходила экспертиза. Только этим летом она была закончена. Соответственно, говорить почему никого не наказали до сих пор… (разводит руками - авт.). Наказать можно, но для этого должно быть какое-то основание.

Частная разведка

Давайте поговорим о вашей группе "Информационное сопротивление" (ИС). Сколько у вас агентов в сети, как работаете, явки, ставки и пароли?

Не могу сказать сколько у меня человек в сети ИС по одной простой причине - мы заботимся о безопасности своей агентуры. По определенным участкам на оккупированных территориях у нас есть агенты, которым мы доверяем полностью. Как правило, в одном районе или регионе работают два или три основных представителя, которые сотрудничают уже со своей агентурой. Потом мы сравниваем уже полученную информацию. Помимо этого, нужно понимать суть работы ИС. Если по Крыму мы работали, грубо говоря, на публику - проверяли информацию, если она подтверждалась - давали ее в "эфир", то сейчас мы обнародуем небольшой объем информации.

Почему?

Нежелательно, чтобы противник знал о том, что нам известно. "Информационное сопротивление" предлагало ОБСЕ предоставлять информацию. Там даже заинтересовались, но потом ситуация начала пробуксовывать. Сейчас мы понимаем, что это хорошо для нас, ведь в специальной мониторинговой миссии ОБСЕ фактически сидят "грушники" - мы бы подставили своих ребят.

Но кто конечный потребитель всего массива разведданных?

Мы считаем себя неправительственной разведкой. Собранную нами информацию передаем двум украинским спецслужбам. Как данные потом используются - не наша забота. Мы не имеем права требовать отчета об этом. Я могу сказать, что мы отработали канал поставки информации непосредственно разведструктурам при штабе АТО.

Если есть клиент, значит, и заказчик присутствует. Кто финансирует группу ИС? У вас есть "высокие" покровители или может международные гранты?

Вся работа делается на голом энтузиазме. Мы волонтеры "от и до" с самого первого дня. Ни копейки бюджетных средств нам не выделяли, и никто из финансово-промышленных групп не сможет сказать, что он финансирует группу ИС. Если говорить о грантах, мы действительно его получили на создание сайта, он сейчас успешно функционирует. Сегодня мы привлекаем гранты по работе с мониторингом ситуации в Харьковской области по беженцам. И в Одессе, там идет мониторинг на коррупционную составляющую силовых структур. На Донбасс нам никто денег не дает, так как мы не можем предоставить полную информацию о том, как работает сеть.

То есть "все для фронта, все для победы"? Но награда должна найти героя…

Скажу больше. На День независимости Украины у меня был разговор с руководителем одной из украинских спецслужб, который предложил наградить своими ведомственными наградами наших агентов, которые работают за линией фронта. Я загорелся этой идеей. Мы заранее обсудили, что это будет закрытый приказ со всеми грифами секретности. Но ни один из наших представителей не захотел получать такую награду. Причина банальна - нет доверия к нашим государственным структурам. Зная, как "всплывают" потом электронные базы, люди больше думают о безопасности своих семей, а не о наградах.